– С собой у этой парочки ничего не прикупил?

– Нет. Раньше я вез сувениры, а сейчас смотрю на все эти безделушки как на сборники пыли. Я очень поменялся – люблю, когда в квартире мало вещей. Даже путешествую с маленькой сумочкой.

 – Знаменитый оперный театр посетил?

– Этот оперный театр, «ракушка», как его называют, производит визуальное впечатление. А внутри он примитивный. Мы там кушали.

 – На сцене твой персонаж яркий! А в чем ходишь дома?

– В застиранной футболке «Фаворит»! (смеется) Ей сто лет! Она уже с дырками, но я ее люблю, и другой мне не надо!

 – Ты постоянно в разъездах. Кто занимается домом?

– У меня есть Неля, которая убирает. Да и что у меня делать – огорода, животных нет.

 – Периодически ты полнеешь. Переедаешь?

– Я не поправляюсь, у меня просто возникают проблемы со здоровьем. Единственное, что у меня может расти – живот и лицо, а так я худой, как палка. Всем так и хочется обсудить мою отекшую «пачку».

 – Так все же что любишь кушать?

– Люблю хороший, большой кусок мяса! Я даже сам умею готовить! Правда, кулинарные припадки случаются редко.

 – Твое коронное?

– Прямо, сразу коронное! Но я научился готовить борщ! Четко по книжке и никаких добавок от себя – но режу все крупно, здоровенными кусками.

 – И за продуктами сам ходишь?

– Ты странная, ну мне же надо что-то есть! Многие думают, я сижу, как принцесса на троне. Да, я хожу в супермаркеты, стою в очереди, советуюсь с продавцами.

 – Лишние кило сбрасываешь в спортзале?

– Нет. Для этого нужен человек, перед которым тебе будет не стыдно раздеваться. К тому же и времени на спорт не хватает.

 – Андрей, ты трудоголик. С кем из известных людей либо вымышленных героев из кино можешь себя сравнить?

– С Калугиной из «Служебного романа». Меня дома никто не ждет, даже собака. Мозгами я это понимаю. Но опять же, недавно прошли мои любимые в кавычках майские праздники. Все разъехались, никого не выловишь! Терпеть не могу январь и май с их праздниками.

 – А общение в интернете?

– Так себе. Я еще плохо вижу – это у меня с рождения. Иногда лажу в сети, смотрю глупости всякие, но о себе никогда не читаю.

 – В твоем театре много молодых девушек. Часто уходят в декрет?

– Они все этого боятся! А если кому-то из них и захочется родить ребенка – никогда не буду против.

 – Ты так и не закончил эстрадно-цирковое училище? Нет желания наверстать?

– У меня есть высшее образование от Михаила Поплавского, но не бумажка главное. А то, чего бы мне действительно хотелось, я пока сделать не могу, потому что у меня масса комплексов. Я хотел бы закончить высшие режиссерские курсы, но поступить без экзаменов, на платные.

 – И сел бы за парту с обычными людьми?

– А почему бы и нет? Я что, с Луны? Я себя воспринимаю совершенно спокойно.

 – Некоторые артисты, опаздывая на концерт, спускаются в метро. Тебе не приходилось?

– Нет. И желания нет. Хорошо его помню – в свое время накатался.

 – В котором часу возвращаешься домой?

– В 11–12 ночи, иногда в 4 утра. Я сова. Хотя все идеи приходят днем.

 – В начале 2009-го появилась информация, что за этот год ты планируешь построить особняк, жениться и родить наследника. И как?

– Это все хорошие штуки, но мне пока ничего из этого не хочется. Хотя из всего списка пока можно было бы осуществить только дом. А личную жизнь нельзя притянуть за уши.

 – Девчонки у твоего подъезда дежурят?

– Такого нет, потому что я играю Сердючку, а не выступаю как Андрей Данилко. Но сумасшедших я притягиваю. Одна девушка когда-то высаживала мою входную дверь в квартиру, при этом охраннику она представилась моей сестрой, и тот назвал ей мой номер квартиры.

 – К маме в Полтаву давно ездил?

– Я не люблю туда приезжать, но не потому, что не люблю этот город. Просто испытываю неудобства.

 – И не скучаешь по родным местам?

– У меня бывают легкие припадки, во избежание которых надо пройтись по улицам Полтавы. Хотя сейчас город изменился, вырос. На месте киоска, у которого я в детстве пил воду, сейчас стоит большой магазин. Вспоминаю, как я бегал щедровать к архиепископу. Он и сейчас живет через дорогу от нашего дома.

 – Сам в церковь часто ходишь?

– Нет. Последний раз был в Ялте. И когда покупал свечки при входе, продавщица попросила у меня автограф. После этого все желание пропало – все на тебя начали косо смотреть.

 – Если пройдешься по Крещатику – тебя узнают?

– Конечно. Но опять же, в каком образе. Только не спрашивай, когда Сердючка снимет звезду. Никогда! Это ее голова!

 – А до этого у Сердючки были розы…

– Это был поиск.

 – Домой к себе друзей приглашаешь?

– Крайне редко. У меня бывают только самые близкие люди – Андрей Кравчук, Инна Белоконь. Помню концерт Пола Маккартни, когда пошел ливень, и мы с Инкой под него попали. Пришлось бежать ко мне домой, согреваться. Запомнились мои кроссовки, расползшиеся от воды. Зато тогда мы устроили такую домашнюю вечеринку – купили хорошей водки, наварили картошки, яиц, купили кильку, грубо порезали хлеб, сало. Это была бомба! Получили массу удовольствия!

 – Вы с Инной дружите семьями. Ты не крестил ее деток?

– Нет, а вообще я плохой крестный папа. Я себя неловко чувствую в должности кума. А свадьбы с шалашами, придурковатыми тамадами, конкурсами на газетах и стандартными фотографиями у Лавры у меня вообще вызывают смех. Я не против традиций – это выбор людей, но я этого чужд. Поэтому первый и последний раз, 18 лет назад я был на свадьбе у Инки.

 – Английский ты так и не выучил?

– Стал что-то больше понимать, но целенаправленно – нет. Лень изучать. Все преподаватели, которые пытались меня научить языку и путались в словах «суффикс», «глагол», «подлежащее» – уходили. Поэтому пусть я буду знать только one cola no ice (одна кола безо льда. – Прим. авт.).